... Шёл второй день экспедиции Донских Зорь на Синий Курган, известный более, как памятник природы Гора Городище... Было обеденное время... В лагере, расположенном в уединённом месте на берегу красавицы-Калитвы, царило полусонное блаженство... В теньке загадочно поблёскивал золотом легендарный самовар Михаливаныча; кто-то валялся с сигареткой на каремате и мечтательно смотрел вверх, в тенистые кроны обступивших палатки деревьев; а кто-то восстанавливал растраченные в утренней вылазке силы доброй порцией главпродуктовской гречневой кашки со свининкой...
Но как бы не было уютно тут, в тенистой прохладе, впереди у нас был намеченный на этот день пеший поход за тридевять земель — к месту, которое можно увидеть с дороги только мельком, за верхушками высоких деревьев — к Большой Белой Круче...
Меловые обнажения здесь не редкость — весь правый берег Калитвы вплоть до Колушек состоит из пород мелового периода... То место, куда мы хотели дойти в этот день, было малодоступным и поэтому интересным... И это заставило нас собраться и, несмотря на жару, выступить на этот маршрут...
Довольно бодрым шагом мы добрались до моста через Калитву, по дороге любуясь ещё не выгоревшей степью... За поворотом стали попадаться заброшенные сады и развалины домов, потом вдруг мы оказались на хуторской улице с добротными домами и ухоженными подворьями, а потом началась степь... И там, где на столбах кончились провода, а вместе с ними и цивилизация, мы устроили первый привал...
... Мы спустились в спасительную тень у берега реки и, скинув рюкзаки, завалились в траву, пренебрегая всяческими насекомыми... На реке что-то тихонько плюхало; на берегу рядом с нами виднелись сложенные стопкой туфли и брюки, из чего я сделал вывод, что тут кто-то ловит рыбку... Через пять минут моё предположение подтвердилось — по реке тихо бродил человек со спиннингом и «пробивал» довольно крупной реликтовой блесной типа «ложки» прибрежную ямку... Я поинтересовался у рыбака, на кого настрой — оказалось, сугубо на щучку, которой здесь, по его словам, достаточно... Пожелав ему удачи, мы двинулись дальше...
Вот бывают же места! Вроде ничем не примечательная дорога, но есть участки, которые проходишь легко, а есть — идёшь с трудом, несмотря на то, что никакого внешнего отличия нет... Мы прошли чуть более километра с места привала, вдоль каких-то глинистых обрывов, и опять завалились в тень...
Да, жара даёт о себе знать... А впереди самый неприятный участок — вдоль свежескошенного поля, почти у самой холмистой гряды... Деревьев тут нет — только отдельные кусты лоха и шиповника...
Но на удивление, идти вдоль поля оказалось легко. Вдоль дороги стали попадаться лисьи норы; а через поле, от нор, к зарослям прибрежного леса, вели поблёскивающие ниточки тропинок...
Когда-то тут господствовали дубравы... В начале ХХ века Богачёв писал: «...Особенно живописен высокий, но имеющий мягкие очертания, покрытый дубовыми лесами, меловой правый берег Калитвы...» Нету уже этих лесов... Сохранились дубравы только в балках, да и то — всё меньше и меньше дуба в дубравах, — вяз повсеместно приходит ему на смену... Однако, вдоль Калитвы высажено огромное количество искусственного леса — и, как знают наши читатели, именно здесь были первые опыты Тиханова по степному лесоразведению — в нескольких километрах от горы Городище...
Дорога кончилась и началось поле, заросшее вьюнком... Река здесь делала изгиб, прижимаясь к высокому правому берегу. Нам оставалось совсем немного — метров триста до нашего конечного пункта — белеющего за деревьями мелового обрыва...
Поднимаясь по склону цепочкой, каждый из нас невольно останавливался в одной из точек, откуда внезапно открывался вид на Калитву...
Но... Вот незадача — путь нам преградил грандиозный овраг с отвесными стенками, форсировать который в отсутствии необходимого снаряжения было нельзя. Пришлось возвращаться вниз, к вьюнковому полю, раздеваться и идти по реке...
... Как чудесно идти по прохладной воде; по мягкому, как пух, немного заиленному песчаному дну... Красивые берега, освещённые солнцем, создавали в душе какое-то приподнятое настроение, которого так не хватало в последний час нашего похода...
На повороте началась яма — идти пришлось по самой кромке воды... Наши фотоаппараты перекочевали в рюкзаки — чтобы не цепляться ими за торчащие из берега корни и сучья, или ненароком не зачерпнуть воды... А за поворотом стало совсем трудно — толстый слой ила мешал сохранять равновесие и можно было запросто плюхнутся в зеленоватую тихую воду...
Даже в таком глухом уголке то тут, то там виднелись рыбацкие «насесты» на одну-две удочки... Но сейчас здесь было тихо, безлюдно и только наши голоса неожиданно громко звучали среди этих берегов...
Настал момент, когда на очередном рыбачьем пятачке я выполз на высокий берег. Дальше идти по воде мешала не только глубина и илистое дно, но и склонившиеся почти до воды ветви прибрежных кустов. Небольшая тропинка вела куда-то от берега. Надо было обходить оставшийся участок посуху, через лес...
... А когда мы снова свернули к берегу на очередной рыбацкой тропке, то увидели, что стоим уже прямо напротив высокого мелового обрыва... И здесь было относительно мелко — по крайней мере дно просматривалось по всей ширине реки...
Опять осторожно заходим в воду и — о, чудо! Дно здесь каменное, немного скользкое и... монолитное... Аккуратно переходим Калитву, сваливаем надоевшие рюкзаки на берег и скорее купаться! Минут пятнадцать мы откисаем от жары и усталости в прохладной воде и тут обнаруживается, что дно покрыто какими-то странными небольшими камнями... Ближайший камешек оказывается ростром белемнита, напрочь обросшим какой-то мочалкообразной растительностью... За несколько минут я набираю пригоршню таких ростров; попутно нахожу ещё какие-то странные трубки и култышки и тащу это всё на рассмотрение Виктору...
Увы, часть того, что найдено мной — кремниевые конкреции; однако трубки вызывают у Виктора интерес, а вот белемниты можно свободно отправить обратно в реку — отчистить их от «мочала» нельзя... Такие же трубки, только немного меньшего размера, я находил в меловых породах Белого Каньона в окрестностях хутора Самбуров; там они были покрыты тоже какими-то наростами и до сих пор лежат в ящике неочищенные — до них руки так и не дошли...
Мы всего в десяти метрах от мелового обрыва, от которого нас отделяет полоса мощных деревьев, но... вылезать из реки не хочется... Я продолжаю флотировать по реке, цепляясь руками за дно. Неожиданно обнаруживаю на здоровенном кремневом желваке колонию каких-то губок кислотно-зелёного цвета, поразительно напоминающих дреды... И тут же осознаю, что вокруг меня, из незаметных трещин в каменном дне, бьют подводные родники с очень холодной водой... Зову товарищей, чтобы показать эти чудеса... Потом ещё минут десять наслаждаюсь контрастным подводным душем...
Ох, но всё же нужно выползать на берег, одеваться и... я вспоминаю, что у меня есть фотокамера... Товарищи уже одеты и я торопливо делаю общий план этого чудного участка реки...
... Как только мы вступили на меловую осыпь, сразу солнце дало о себе знать... Опять стало жарко, а глаза... Интересный эффект, когда зрачок адаптируется к очень яркому свету — небо начинает темнеть и наливаться ярко-синим...
Карабкаясь по осыпи, не перестаём снимать всё вокруг — растительность, камни... Склон высотой метров в тридцать, и мы преодолеваем его не без труда...
А наверху — буйство трав; я уже упоминал, что растительность меловых и каменистых участков непривычна для нас — много всяких неведомых растений, за исключением уже известных по Лысогорке солянковидной полыни и россыпей эфедры со своими красными, немного похожими с виду на малину, шишкоягодами...
Я уже неоднократно замечал, что на меловых и каменистых склонах некоторые растения имеют более ярко выраженные вкус, запах и цвет... В подтверждении этому — фотография прозаического мордовника... Обычно его круглые головки окрашены в серо-голубой цвет, а тут он просто флуоресцирует синим... Или это — иллюзия?
Наверху разбредаемся по сторонам — собираем белемниты... Их тут много, но в основном — кусочки, а хочется найти целый и красивый... Особенно много их в устьях меловых промоин...
Но, в основном, вот такие кусочки...
Инсоляция тут бешенная; я начинаю чувствовать, как начинает печь лицо в тени под козырьком... Экспонометр камеры показывает вообще какие-то заоблачные значения, пригодные для съёмки разных мифических объектов, типа стержней, и я на всякий случай делаю серию снимков так, как «бабушка учила» — на гиперфокале, с 1/4000 и с обязательным тёмным фоном... Забегая вперёд, разочарую — ничего необычного на кадрах нет, однако прикольно выглядят различные летающие насекомые с застывшими крылышками...
Жарко нестерпимо... Товарищи уже далеко впереди, рядом с рекой, а я всё смотрю себе под ноги и от этого передвигаюсь вприсядку... Нахожу какую-то белую небольшую косточку... Косточка покрыта известковыми отложениями и мне приходит в голову хулиганская мысль захватить её с собой и подкинуть в Михаливанычевы окурки, аккуратной стопкой лежащие в ямке рядом с его походным стульчиком... Обязательно заметит — меня всегда потрясала его внимательность и «настроенность глаза» на артефакты... Я так не умею, к сожалению...
Мы собираемся на небольшой совет... Можно на этом и закончить — форсировать речку, искупаться и двинуться в обратный путь. Но тогда останется не разведанным вероятный родник, дающий начало небольшому притоку, впадающему здесь в Калитву.
На картах родник не обозначен. Однако, давно не было дождей, а даже в эту жару по дну притока течёт ручеек, и мы отправляемся искать его исток...
Балка, на дне которой мы находимся, огромна — вместе со своими отрогами она занимает площадь более 20 квадратных километров... Идя вдоль русла мы замечаем, что приток бывает полноводен — всё по тем же сухим веткам и листьям в кронах прирусловых деревьев... А вот ручеёк какой-то дохленький — временами встречаются небольшие болотца, заросшие ряской; а временами встречается и вообще только влажное русло... Полчаса мы продираемся между кустов, но ничего похожего на родник, нам не встречается... Решаем перелезть на другой берег и сталкиваемся с тем, что вскарабкаться вверх по глинистому обрыву невозможно... Чертыхаясь на колючки, ищем более пологий участок — но увы... Возвращаемся почти к исходной точке и там перебираемся на другой берег притока...
Несколько минут и перед нашими глазами открывается картина рая — небольшой песчаный пляжик с тенью на одном из двух островков посреди реки и глубокая яма с быстрым течением... Душевные мучения, связанные с невозможностью мгновенно оказаться там, с лихвой компенсируются через пять минут, когда мы уже стоим на этом островке и осматриваем результаты бобровой деятельности... Мне бы такие зубы...
Тут же, в песке, я нахожу белемнит, и не просто — какой-то белемнит, но король белемнитов — красивый, полупрозрачный, длинный и стройный... А через несколько минут начинается аттракцион — мы по очереди входим в воду у верхнего островка, один шаг — и подхваченные мощным течением, через несколько секунд оказываемся уже в конце песчаного пляжика... Выползаем на берег; небольшая размеренная прогулка по тени, выход на солнце, два шага в воду — и цикл повторяется заново...
Как бы ни было хорошо — пора и обратно; мы собираемся и форсируем мелкую протоку с другой стороны острова... В это время со стороны леса раздаётся натужный рокот мотоциклетного двигателя; звук блуждает влево-вправо, внезапно замолкает и тут уже раздаётся ор в нашу сторону:
— Валера, ты?
— Нет, это не Валера!
— А кто?
— Я Витя!
... Из темени леса появлется человек с топором, дружелюбно осматривает трёх мужиков в трусах и с рюкзаками, и осведомляется:
— Рыбку ловите?
— Нет, путешествуем.
— А... А я думал, рыбку ловите...
Человек с топором скрывается за береговым обрывом и через несколько минут оттуда начинают доноситься звуки топора, сопровождаемые каким-то утробным рыком...
— Нашёл Валеру...— мрачно пошутил Витя...
... Мы вышли на небольшую лесную дорогу. Рядом в кустах был запаркован трёхколёсный монстр с кузовом, выкрашенный в армейский хаки... Почти у каждого местного жителя есть такой мотороллер с кузовом. Вещь в хозяйстве незаменимая, тут и объяснять не надо... Просто я такие мотороллеры марки «Муравей» видел очень давно...
Одевшись и обувшись, мы пошли по извилистой лесной дороге, следующей вдоль русла реки...
По дороге попадались красивые поляны, небольшие уютные пляжи в тени огромных тополей — в одном из таких мест слышался весёлый детский смех, и стоял такой шум и плеск, что, казалось, там развлекается стадо слонов... А справа от нас был немного странноватый пейзаж — или здесь раньше было озеро, или какой-то карьер...
Вскоре мы вышли на асфальт. Через несколько минут нас подхватили добрые люди и довезли до исходного мостика через Калитву. И нам осталось всего ничего пройти лишь пару километров до лагеря... Конечно, мы довольно сильно устали... Но полученные в этом походе впечатления придавали сил и энергии, чтобы не понуро тащиться, считая шаги, но и замечать окружающие красоты...
PS. Найденную косточку, как и задумывалось, я подсунул Михаливанычу в ямку... И вскоре услышал его голос: «О... А это откуда? Фаланга третьего пальца... Интересно... Известкование такое... интересное... Вот однажды, в экспедиции, мы нашли... » И вскоре мы уже опять сидели возле самовара; кое-кто валялся на каремате и курил, слушая и мечтательно поглядывая в высокие кроны деревьев, а кто-то восстанавливал растраченные в дневном походе силы сальцом, да с чёрным хлебушком — стараясь громко не жевать, чтобы расслышать всё, до единого слова, из рассказа Михаливаныча... Экспедиция продолжалась...
Copyright © 2010 Борис Панасюк