Кудри мои русые, очи мои светлые,
Травами, бурьяном, да полынью зарастут.
Кости мои белые, сердце мое смелое,
Коршуны да вороны по степи разнесут.
Когда-то степные курганы виделись мне, как... просто, как украшение ландшафта: они были «везде», они были «всегда». И были они «скифскими» – как в школе учили. Что же это за скифы такие, «с раскосыми и жадными очами», которых – в том числе и по берегам Берёзовой – было «тьмы, и тьмы, и тьмы»?
Оказывается, курганы насыпались и «до скифов», и «после скифов»: учёные люди датируют их, курганы, «III тыс. до н. э. – XIV в. н. э.». И как я понимаю «скифов»! Может быть и было здесь Дикое Поле, но только не для меня со «скифами». Смешно? Не научно? Ну, как есть...
Я – не историк, не археолог, и даже не «чёрный копатель». Но как-то со временем стал понимать «скифов»: вот здесь должен быть курган – и он там есть! Правда, до сих пор попадаются курганы – где их как бы и не должно быть. Всё-таки – пять тысяч лет: много за эти годы воды утекло из Берёзовой...
В 1997 году постановлением № 51 Главы Администрации Ростовской области некоторые (!) курганы были объявлены Памятниками и стали «охраняться» государством. К чему это постановление – не знаю: «охраняться» курганы стали ещё с XVIII века, потом с 1925 года, потом при «развитом социализме», потом при Ельцине... То есть, любой курган – памятник, и: «Причинение ущерба курганам в России является уголовным преступлением:
- За уничтожение или повреждение памятников истории и культуры и предусматривается наказание вплоть до лишения свободы до 2-х лет, а за те же деяния в отношении особо ценных памятников общероссийского значения – вплоть до лишения свободы до 5 лет (ст. 243 Уголовного кодекса России).
- Повреждение или осквернение мест захоронений наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев (ст. 244 Уголовного кодекса России).»
...Так вот. К этому кургану я «присматривался» давно: здесь курган «должен быть».
Вначале просто фотографировал «красивое место» (и курган попадал в кадр), потом стал рассматривать «пейзаж» – курган стоял на «своём» месте! Добраться к нему было не совсем просто: с обной стороны – река и крутой берег, с другой – засеянные поля. Да и что-то сдерживало – хотелось, наверное, какого-то... открытия.
Но от этим январём – как-то случилось.
Видно отсюда курган? Нет? Но он там есть.
Нет видно никаких курганов? Но они здесь были (и даже до сих пор «охраняются государством»). Всё просто: строили водохранилище – одни ушли под воду, другие – просто срезали. То есть «кости скифов» остались на месте, а насыпь пошла на плотину.
Курган на Вознесеновке – охраняется государством.
Ещё один там же – тоже «охраняется».
Земля замёрзла, озимь тоже – можно, не навредив, ехать. Вот и он (Постановлением 1997 года не охраняется).
По горизонту видна пара «бугорков» – тоже могильные курганы. Они уже запаханы-перепаханы (Постановлением не охраняются). В правом верхнем углу – ещё один «неохраняемый».
Ему повезло больше: лесополоса прошла прямо через него и распахали только половину.
Вот и курган. Немаленький, метра четыре – уже это о многом говорит. Вершина его обезображена триангуляционной вышкой (впрочем, она тоже «охраняется» государством).
С кургана открываются виды на степные дали. И на соседний курган – я сразу обратил внимание на странный вид его вершины.
Взбираюсь и... Сволочи! Мародёры и сюда добрались: прямо с вершины вниз уходит большой шурф с приличным отвалом, сразу видно – работали «профессионалы». Настроение падает «до нуля», чешутся кулаки. Но шурф старый, года три, и в морду уже никому не дать.
...В тот день ничего другого уже смотреть не стал: злился на себя, что просмотрел этих уродов.
Через несколько дней добрался к этому месту – уже другим путём. Курганы также стояли в безмолвии, также открытой раной зиял шурф. Постоял, покурил...
И почти под ногами – странного вида сухая и почти истлевшая «палка». Надеюсь, что ошибаюсь, но, похоже – берцовая кость. Представилось, как гробокопатели брезгливо выбросили её из могилы...
Рядом с курганами – ещё один странный «объект»: прямоугольной формы ров, с «воротами» на восточной стороне. И какие-то прямые, помельче, канавы (одна из них пересекает курганы). Это явно – не «эхо войны» и не «объекты сельскохозяйственного назначения».
«Копатели» поработали и здесь – «классические» шурфы метр на метр.
Курганы во все времена привлекали мародёров. В середине XIX века по этим степям прокатилась своеобразная «золотая лихорадка»: на «раскопки» выезжали целыми хуторами и станицами. Это – похоже, следы того организованного гробокопательства.
Этот курган стоит посреди поля, усиленно распахивается (на моей памяти его высота уменьшилась как минимум на метр) и «охраняется» Постановлением 1997 года. Рядом там есть ещё один (тоже «под охраной»), но от него почти не осталось следа.
Эти курганы тоже «охраняются» и распахиваются.
Между мной и пастухом, едущим по старой дороге, тоже когда-то был курган. Он тоже числится в охранном Постановлении 1997 года, но его срезали и пустили на насыпь под новую дорогу ещё до 1997 года.
От кургана не осталось и следа... А дорога получилась хорошая.
Правда, проходит сейчас по костям какого-то «древнего скифа».
(Несколько подробнее – здесь.)
«Любовь к отеческим гробам»
Когда скифский царь Иданфирс в 512 году до нашей эры вел тяжелую войну против армии персидского завоевателя Дария, намного превосходившей его силы, Дарий упрекал скифов в трусости, потому что они избегали открытого сражения и не выводили против персов свои главные силы, предпочитая партизанскую тактику. Скифский царь ответил: «Мы кочевники. У нас нет ни полей, ни городов, и нам нечего оборонять в степи. Мы вовсе не убегаем от тебя, а поступаем так, как делаем в обычной жизни – кочуем от пастбища к пастбищу. Но если же ты желаешь во что бы то ни стало сражаться – то у нас есть могилы предков. Найди их и попробуй разрушить, и тогда узнаешь, станем ли мы сражаться!» Вскоре Дарий позорно бежал из Скифии с остатками своей армии. Не смог покорить скифов и Александр Македонский.
Невольно задаешься вопросом – а сможет ли постоять за себя народ, сам готовый ограбить и продать отеческие гробы?
Всякий российский по духу и крови человек должен твердо осознать: варварство, вандализм, разграбление отеческих могил должны пресекаться жестко и решительно, должны однозначно осуждаться на морально-этическом уровне. Всем здоровым силам общества необходимо объединиться в защите национального достояния. Милиция, казачество, военно-патриотические клубы и движения, советы старейшин, наконец – вот те силы, которые в тесном союзе с государством способны противостоять мародерам. Ловить, задерживать, доставлять в органы, препятствовать грабителям и скупщикам награбленного всеми доступными методами. Ловить, задерживать, доставлять в органы, препятствовать грабителям и скупщикам награбленного всеми доступными методами. Относиться к ним так, как хороший хозяин относится к грабителям, защищать наш общий российский дом от воровства и поругания.
© Аматорр – неформальная группа по противодействию незаконному обороту археологических артефактов, 2010
Причинение ущерба курганам – уголовное преступление
Причинение ущерба курганам в России является уголовным преступлением:
- За уничтожение или повреждение памятников истории и культуры и предусматривается наказание вплоть до лишения свободы до 2-х лет, а за те же деяния в отношении особо ценных памятников общероссийского значения – вплоть до лишения свободы до 5 лет (ст. 243 Уголовного кодекса РФ).
- Повреждение или осквернение мест захоронений наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев (ст. 244 Уголовного кодекса РФ).
Copyright © 2011 Сергей Харичев