... Когда мы вынырнули из очередной балки, нашим глазам представился синий дорожный указатель с уведомлением: «Вешенская 47 км». Друзья ранее в Вёшках не бывали; программа на тот день была уже выполнена; да и я с удовольствием побывал бы в тех краях и поэтому — решено, едем! И вскоре мы уже на вершине мелового холма, рядом с огромным орлом — смотрим на раскинувшуюся вокруг красоту и предвкушаем незабываемые впечатления от общения с этим дивным уголком казачьего края...

Въехав в станицу, мы запарковались в тени высокого забора и отправились бродить по изнывающим от жары улицам... Было очень малолюдно — такое впечатление, что марево, дрожащее над раскаленным асфальтом растворило все человеческие существа, осмелившиеся появиться в нём... Мы прошли через пустынный парк у храма и вышли на набережную...

Чего-то не хватало... Не хватало звуков — обычно тут стоял обыкновенный пляжный гомон, потому что внизу, на песочке, всегда царило некоторое оживление... Однако, на этот раз здесь никого не было; пляжик занимала новоявленная лодочная стоянка и виднелась табличка, предупреждающая, что купание сто метров туда-сюда запрещено...

За порядком исполнения следили несколько дежурных на дебаркадере и когда Кирилл сунулся было спуститься к водичке аккурат между дежурными и стоянкой, ему сверху что-то сказали и Кирилл плавно изменил траекторию.
Справедливости ради надо отметить, что пляжик всё-таки был — в метрах 400 от набережной вверх по течению... Там было людно, как на море в августе, но хоть так... Я объясню — дело в том, что остальной оставшийся берег — это заросли камыша и там купаться немного не комфортно... Можно ведь было устроить лодочную стоянку без ущерба для купания... Мне возразят — а стоянка что, разве не для отдыхающих? Да, там находились плавсредства, предназначенные для катания гостей станицы по водам Тихого Дона; но мне, старому зануде, не по себе от того, что всё решается как-то неоптимально...
С этими грустными мыслями я направился к заведению №1, находящемуся недалеко от набережной, чтобы, скажем, проинспектировать изменения, которые должны были там произойти, учитывая уже отмеченные тенденции развития... Изменения действительно присутствовали — в виде двух закрытых биотуалетов, соседствующих с закрытой на висячий замок дверью под кодовой буквой «М». Дверь с буквой «Ж» также была закрыта на замок, и мне стало как-то неуютно — тут нас, с нашими чудовищными потребностями, явно не ждали...
Не солоно хлебавши... пардон, тут это как-то совсем не к месту получилось, но ладно, — я отправился к Григорию и Аксинье. Тут уже слонялся Алексей, пытаясь улучить момент, когда скульптурная композиция будет свободна от дополнительных элементов, изначально не предусмотренных архитектором — я имею ввиду фотографирующихся тут отдыхающих.
Проследовав за спины фотографирующихся, я накрутил телевик и приступил было к к съёмке, но первый же кадр, полученный в этих стесненных условиях, вызвал у меня чувство ужаса при просмотре — с такого ракурса этот памятник снимать не стоит...

Вскоре в рядах фотографирующихся отдыхающих стали развиваться дезертирские настроения, вызванные резким снижением энтузиазма под воздействием температуры окружающей среды... Не вынеся жалобных стонов, командующий объявил отступление, и отдыхающие короткими перебежками передислоцировались в тенёк...
Мы с Лёшей, не теряя ни минуты, слаженно обстреляли скульптурную группу со всех возможных точек и галопом отправились в тень... Сквозь медленно отступающую темную пелену в глазах я увидел, как к памятнику с фланга заходит Кирилл... «Не успеет, слишком медленно», — мелькнула в голове мысль, и точно — откуда-то сверху, из тени улочки, горохом выкатилась изрядная группа свеженькой молодёжи и сходу принялась фотографироваться. Кирилл опять плавно изменил траекторию и присоединился к нам...

Немного откиснув, мы всё же опять взошли на пустынную набережную и медленно потащились между фонарей и лавочек по направлению к дому-усадьбе Шолохова. В конце набережной я было предпринял попытку малодушно сбежать в спасительную тень Мигулянки, но поддержки в рядах соратников не получил...

Поэтому мы медленно прошлись вдоль ограды и заглянули внутрь усадьбы с парадного входа. Увиденное моих товарищей впечатлило; я, вдруг почувствовав ответственность бывавшего здесь неоднократно, предложил совершить экскурсию, но и эта идея поддержки не получила... Что поделаешь, жара...
Мы пошли по улице имени Шолохова... Аккуратненькие домики, чистота какая-то нереальная... Друзья зашевелились — Кирилл и Алексей увлеченно начали снимать окошки-наличники... А мне не давал покоя тот факт, что вот в который раз я здесь, а для съёмки конкретного дома выбираю одну и ту же точку, одно и то же фокусное расстояние, и строю одну и ту же композицию...

Чтобы вырваться из этих оков, я применил испытанный приём — начал снимать детальки. Ну, когда ставишь целью не охватить снимком всё и вся, а найти вкусную детальку и через неё уже строить замысел кадра...

Однако — то ли жара, то ли просто усталость, — ну ничего не складывалось, хоть ты тресни! Наконец, моё внимание привлекла трещинка на деревянных воротах. За ними торчало сухое дерево и я уже было представил, как это будет выглядеть в черно-белой графике, как услышал сзади нарочито громко сказанную фразу:
— Бедные ворота! Как они выдерживают — снимают их тут все, кому ни попадя, а они всё еще не развалились!
Я сдержался, спокойно отснял сюжет, плавно развернул орудия на звук удаляющегося шарканья и нажал на гашетку...то бишь, на кнопку спуска... Сразу полегчало...

... Не буду описывать, как мы доплыли по этой жаре обратно до машины; скажу только, что был по курсу магазин, и было в нём мороженое, и что это было хорошо... Сидя в машине и наслаждаясь прохладой, струящейся из круглых решеточек, мы обсудили дальнейший маршрут. Решено было заночевать на одном из озёр недалеко от Крутояра, а в программе были родник Отрог, озеро Островное и сам Крутояр...
Мы поехали по станице; на выезде я с удовлетворением заметил, что знакомая мне и моим читателям потрясающая лужа всё еще на своем месте и пересыхать не собирается; из новинок погрел душу появившийся тут «Магнит»... Чтоб там про «Магниты» не говорили, это — наш ответ кока-колам и макдональдсам, тоже — «за каждым углом». Не знаю, как кто, но я всегда робею в незнакомом населённом пункте, заходя в местный магазин. Тут своя страна со своими закромами; здесь свои законы, и чужак не всегда следует местному этикету и поэтому часто бывает ненавидим... Я научился быть своим в Арпачине, Манычской, Багаевке, короче, — везде вдоль Дона, вплоть до хутора с весёлым названием Пирожок включительно; дальше меня просто пока не заносило... В Вёшенской же, несколько лет назад, я испытывал определенные трудности — наработки Нижнего Дона тут не работали и купленные в результате полкило колбасы были выброшены в мусорник — с предосторожностями, чтоб не потравить местных котов... А в «Магните» уровень отчуждения товара от продавца стремится к бесконечности, поэтому может и повезти купить то, что может быть с успехом съедено или выпито...
Проехав немного по еланской дороге, мы свернули по песчаному просёлку в лес... Вот и шлагбаум; машина будет ждать нас здесь, а к роднику лучше идти пешком, вдыхая аромат разогретого пойменного леса... Я уже размечтался, что сейчас нырну с деревянного помоста в кристально чистую бурлящую воду...
Воды не было. Шум воды, правда, остался — где-то рядом; но на месте купели нелепо торчал сухой патрубок, а под ним, в небольшой грязной лужице, плескались четыре женщины, немного напуганные нашим появлением. Я оторопел.
— День добрый! А куда родник делся?
— Вы так спрашиваете, словно мы его украли! Это и есть родник!
Эта картина меня расстроила напрочь... Почему? Что случилось? Это было благодатное место — во всех смыслах, а что теперь? Родник есть — явственно слышится шум воды, но его вода куда-то уходит... Смею предположить — скорее всего, на розлив...
Я был просто ошарашен... Было чудо природы, мощный родник Отрог, святое место, с крестными ходами вокруг на Крещенье и Троицу... И вот так запросто — нету, по сути своей, этого родника, потому что невозможно теперь ощутить ту завораживающую мощь, с которой вода вырывалась из-под земли и растекалась по лесным закоулкам, поигрывая солнечными зайчиками среди зелёной осоки и вдыхая силу не только в окружающую природу, но и в человека, однажды увидевшего эту картину...

Родник Отрог. 2006 год

Родник Отрог. 2011 год

В подавленном настроении я направился к «Плетню». Эта композиция из лозы появилась тут несколько лет назад, в 2008 году, и она мне нравилась по многим причинам... Тогда она перекликалась на уровне ассоциаций с мощным родником рядом — появляясь из высокой листвы, плетень, казалось, оберегал зрителя от чего-то, прикрывая его своими плавными изгибами и в то же время мягко отталкивая от себя и заставляя подумать, прежде чем сделать следующий шаг... Сейчас плетень уже не парил в воздухе, а появлялся из земли и в землю же уходил... Плетень последовал вслед за Отрогом...

Мы пошли обратно к машине... А я всё думал и думал над такой проблемой — вот есть Старочеркасск, Вёшенская... «Жемчужины» «Серебряной подковы Дона — туристического бренда Ростовской области»... А отношение к человеку там какое-то пренебрежительное... Объясню, что я имею ввиду.
Перво-наперво, конечно, волнует вопрос, как добираться. Как-то я задал вопрос в Старочеркасске, насчёт организации транспортного сообщения с Ростовом — взамен этого идиотизма, что существует в настоящем — с табуреточками и ездой стоя, согнувшись в переполненной маршрутке... Мне был дан ответ, прямо как в кино, в «Бриллиантовой руке»: «Наш турист на маршрутках сюда не ездит!» Вот же как! И с Вёшенской, с транспортом из Ростова — те же яйца, вид сбоку... Девять часов в напрочь убитом, старом автобусе — и вы в Вёшенской, в музее—заповеднике мирового значения... Правда, после такой дороги надо восстанавливаться пару дней...
Я в этом рассказе не буду останавливаться на гостиницах, объектах питания, путеводителях и экскурсионных бюро. Но обещаю, что скоро об этом напишу. А сейчас перейду к тому, что особенно бесит. Это — отсутствие туалетов в обеих «жемчужинах». Или они есть, но «не нашим туристам» они недоступны?
... Мы ехали по еланской трассе и я сосредоточенно высматривал повороты на Островное. Но тут нас ждала неудача. Проселки через сосновые посадки совершенно справедливо были перекрыты шлагбаумами — я это всеми руками поддерживаю, хватит пожаров... Однако основная дорога на Островное для нашей машинки была, увы, непроходимой... Поэтому этот пункт из программы пришлось вычеркнуть...
Вот ещё одна тема... По Вёшенской стоят красочные информационные щиты с указанием достопримечательностей музея-заповедника.

А попробуйте-ка сами найти эти объекты, без посторонней помощи! Ни одного указателя на еланской трассе нет! Это не из-за секретности, а из-за того, что на самостоятельного туриста тут плевать хотели с высокой колокольни...
Мы выехали на полянку у Крутояра... Просторы отсюда, конечно, открываются потрясающие, завораживающие. Здесь можно сидеть часами, вглядываясь в затянутую синеватой дымкой даль и наблюдая за тем, что происходит там... А там, если внимательно присмотреться, всегда происходит какое-то действие...

Я внимательно осмотрел сверху место предполагаемой ночёвки... Там было занято, причём капитально — с балаганами, обитыми полиэтиленовой пленкой, с людской суетой и девушками, фотографирующимися на донском берегу... Свято место пусто не бывает...
Из-за поворота, со стороны Вёшенской, показался быстро бегущий катерок... Я на секунду представил, что нахожусь в нём и вижу окружающую красоту с воды... Эх, это ни с чем не сравнимое удовольствие — вот так мчаться по Дону и смотреть вокруг, вдыхая ни с чем не сравнимый запах воды нашей реки, смешанный с полынно-чабрецовыми ароматами донских степей и смолистыми подголосками прибрежных тополей... Из катерка мне помахали — я помахал в ответ и только тогда вспомнил о фотокамере... Увы, там стоял объектив «рыбий глаз», который был сейчас совсем ни к месту...

Итак, программа выполнена — надо ехать и искать место для ночёвки... При выезде с Крутояра, в совершенно не просматривающемся повороте между кустов мы чуть не «поцеловались» со встречной машиной... Место тут очень опасное; четыре года назад я здесь чудом не попал под джип, увешанный флагами, облепленный наклейками об автопробеге и проезжавший эту петлю на бешенной скорости... Тут расчистить бы кустарник, да знак поставить; чудо просто, что гром тут ещё не грянул...
... Мы свернули с трассы по неприметному просёлку и уже через десять минут остановились на полянке на берегу озера. Место, хоть и загаженое кострищами и пустой тарой из под «шампанского пролетариата», было чудесным...

Народу на озере хватало, но буйный пойменный лес скрывал всю основную людскую суету под своей кроной, а на самом берегу маячили тихие рыбаки... Мы быстренько развернули лагерь и залезли в воду...
... О, это было волшебно — плавать по зеркальной глади, в тени огромных тополей... Верхние полметра воды были, как парное молоко... А если немного нырнуть, то попадаешь в бодрящую прохладу... Мне это так понравилось, что я довольно быстро нанырялся до зверского аппетита. Пришлось вылезать на берег и готовить шулюм из тушенки...
Замечательная вещь — газовая печка! Хоть я и романтик, но в последнее время воздерживаюсь от разведения костров... Лесные пожары — страшная беда; тут лучше перестраховаться... Волосы дыбом встают — наши отдыхающие считают зазорным хотя бы элементарно окопать кострище, не говоря уже о выборе места...

Итак — рецепт. Шулюм «Арпачинский бубльгум» — на троих, то есть на три порции. Берется картошка, лучше разваристая... Два литра воды, шесть крупных картошек, полкило тушенки — кому какая нравится, лично я предпочитаю свиную — в ней жира больше... Картошку режем кусочками и варим до готовности вместе с крупной луковицей, надрезанной крестом и в одном слое кожуры. Луковица аккуратно достаётся и выбрасывается. После этого засыпается тушенка и пять—шесть мелко порезаных зубочков чеснока (лучше чесночок растереть с небольшим количеством соли). На медленном огне полученная смесь, при постоянном помешивании, уваривается до медленных бульб. Если подгорит — не беда, появится довольно вкусный оттенок; правда, кто будет мыть кастрюлю, может помянуть повара недобрым словом... Тонкий момент — соль. Добавлять по вкусу после тушенки, но перед чесночком. Можно добавить листик лаврушки. Попробуйте, не пожалеете...
... После вкусного ужина мы расслабились... Я любовался камышинками на фоне водяной ряби и последними на сегодня солнечными лучами...

К нам заглянули соседи — парень и две девушки; они приехали позже нас и им досталось место без выхода к воде. Тактично испросив разрешения искупаться на оккупированной нами территории и получив его, они принялись плавать в темнеющей воде... Доедая шулюмчик — чтоб не пропал до утра, — я вдруг вспомнил песню БГ, которая оказалась к месту:
«...Я очень люблю лежать и, глядя на плывущих женщин,
Тихо мурлыкать себе песни вычерпывающих людей...»
А потом наступила ночь, изрядная часть которой была подпорчена «быдло-пати» в полукилометре от нас, в углу озера... Какая-то Кристина визжала, материлась, топилась — и всё это под бумканье мощной акустической системы в открытом багажнике автомобиля... Я выполз из палатки и сел на берегу... Прошёл час, потом ещё один... Уже начало сереть небо, когда компания угомонилась...
Рассвет я проспал... Меня разбудили, когда солнце уже поднялось над высокими деревьями... Мы свернули лагерь, собрали свой и чужой мусор и двинулись дальше... Когда мы поднялись на пригорок, впереди машины неожиданно появилась стая неторопливо бегущих куропаток. Стая непрерывно увеличивалась — из высокой травы на обочине неожиданно выпрыгивали всё новые и новые смешные курочки и присоединялись к забегу...

И только после того, как Кирилл посигналил, стая поднялась в воздух...
Так началось это утро. Нам надо было возвращаться к своей программе. Но я поймал себя на мысли, что не хочу отсюда уезжать. Несмотря ни на что...

Copyright © 2011 Борис Панасюк