Третий день пребывания в командировке дался нелегко — из-за моего задорного решения перемещаться по Белой Калитве только пешком. Вообщем, к трём часам дня я себя, как говорится, «уграл»... С трудом дотопав до гостиницы, с ещё большим трудом я поднялся в свой номер и рухнул на кровать... А за окном... За окном вдруг прояснилось — тяжелые и плаксивые осенние облака расступились перед солнцем, которое тут же занялось очисткой красок всего и вся от грязных оттенков...
Контрастный душ и кофей кое-как помогли мне сбить усталость...
Но пока я добирался до восточной оконечности поселка Сосны, солнце опять затянули облака. Пройдя немного в сторону от намеченного маршрута, я уселся на известковом гребне «смотровой площадки», откуда открывался сероватый, но роскошный вид на поселки Нижний Попов и Верхний Попов. Что-то мне не очень везло с этим местом и солнцем...
Сняв несколько кадров для разминки, я стал прикидывать, стоит ли куда-то переться по такой мрачной погоде и если стоит, то куда я смогу дойти,чтобы вернуться до наступления темноты. Получалось так, что шансов добраться до известных мне объектов не было — пещера находилась на другом берегу, а родник — слишком далеко, чтобы вернуться засветло... Другой бы на моём месте счёл бы такие аргументы убедительными, вызвал бы прямо отсюда такси и вернулся в номер к мягкой кроватке. Тем не менее, как только мозгу стала ясна полная бесперспективность моего похода, другое место — вечный его оппонент, — тут же подняло меня и уверенно понесло к дороге, уходящей в серую даль...
На окраине Сосен было как-то некомфортно. Кто-то перегородил насыпями из песка проселочные дороги в нужном мне направлении и пришлось немного попетлять. Я не знаю, с какими целями это было сделано и кем, но такие «заслоны» мне уже изрядно надоели. Есть места, где обозначенные на картах проселки перепаханы, перегорожены; особенно «славится» этим Мясниковский район. За это надо наказывать по всей строгости, ведь в каждом случае легко можно высянить в чьих интересах это сделано. Эти местные «царьки» чувствуют себя к нас в области абсолютно безнаказанно — перегораживают дороги, речные берега, гордо вывешивая таблички типа «частная собственность». Мне встретилась в одном из старинных документов такая фраза: «... страшен хам, ставший паном» — точнее и не скажешь...
... Пройдя около километра, я свернул на развилке по крайней правой дороге, стараясь придерживаться минимального расстояния до берега Калитвы. Повернув, я наткнулся на отвал древней угольной «дудки». Сама шахта давно была засыпана, а оставшееся углубление превращено местным населением в мусорную яму. Я поспешил дальше...
Высокий берег, по которому шла дорога, был испещрен каменными гривками из плотного серого известняка... Дорога постепенно уходила вниз и становилась песчаной. Вскоре идти стало сложнее, но тут вдруг открылся вид на большую долину, расположенную в излучине Калитвы. В самой низине простирались пески, а на её пологих склонах высились живописные группы деревьев. Впереди виднелся ольшанник; а еще дальше описывал дугу левый берег реки со скальными гребнями. Где-то там и пряталась пещера, до которой мне сегодня не суждено было добраться...
Я немного побродил среди стройных стволов ольшанника; поискал грибов, нашел пару рядовок — но смысла собирать не было никакого. Бродя по лесу, я вдруг ощутил, что что-то изменилось... Солнце! Появилось солнышко, и его лучи стали играть с блестящими ольховыми листьями... И когда я вернулся на дорогу, облака уже трусливо разбегались в разные стороны, поджав пушистые серые хвосты...
Я вышел на высокий берег Калитвы, чтобы сориентироваться.
Да, вот она, — скала в воде; вот — и крутая дуга берегового склона с каменными ребрышками.
А напротив скалы, на берегу, стоит корова и пялится на меня, в то время, когда остальное стадо блаженствует на желтеньком пляжике в положении лежа...
Я прошел между вальяжных коров на берег и стал рассматривать скалу, уходящую под воду.
Очень красиво и необычно для нашего края, но на Калитве это не редкость.
Меня поправят — на любой реке, текущей по Донецкому кряжу. Но я отвечу — таких красот, как на этой реке, встречать мне не приходилось — ни на Кундрючей, ни на Лихой, ни на Быстрой... У каждой из этих рек — свой колорит, свои особенности. Но когда вдоль берегов на каждом километре встречаются совершенно разные по характеру участки — песчаные пляжи, скалы, пойменный лес, ковыльная степь, ущелья, плотины-гребли, глубокие омуты, высокие глинистые берега, родники, — это характерно только для Калитвы. А выше по течению — почти в ста километрах отсюда, — берега становятся ослепительно белыми от выходящих мелов, а леса — дремучими; скалы на берегах исчезают, но взамен рядом появляются холмы, увенчанные огромными глыбами жернового песчаника... А многочисленные родники вдоль берегов крепчают, становятся удивительно разнообразными по своим целебным свойствам и по вкусу...
... Долго находится рядом со стадом было невозможно — несмотря на прохладную погоду, мухи были тут как тут. Я ушел выше по течению и вскоре попал в какое-то необычное место...
Тут было скопление песчаных валов, бугров и ложбин. Я попетлял по ним раз, другой, третий — силясь создать у себя в мозгу некую пространственную картинку. Получалось так, что невдалеке от реки находится возвышение с несколькими валами и буграми, и окруженное со всех сторон рвом. Взволновавшись, я внимательнийшим образом обследовал стенки рва по всему периметру. Увы — никаких черепков, косточек и прочих свидетельств того, что тут было какое-то поселение...
Вообще-то, до этого я сталкивался со странными, на первый взгляд, песчаными валами на берегах Калитвы. Вроде бы — идет прирусловый вал вдоль древнего ложа реки. Но вдруг — резкий поворот, почти на 90 градусов, а потом ещё один, в обратную сторону... Четвертой, замыкающей стороны прямоугольника обычно не прослеживается. И вот что оказалось, когда я проштудировал литературу по исследованиям тех мест: по данным местных краеведов и проведенным археологическим раскопкам, на этих валах и внутри их артефактов было найдено минимум, — по сравнению с окружающей территорией. Хотя со стороны всё выглядело, как остатки древнего поселения... Много загадок таят эти берега, и «с кондачка» их не решить...
Я окончательно вырубился и уселся отдыхать на бугре посреди «городища», любуясь деревьями, одетыми в золотой осенний наряд. Внезапно что-то остановило мой взгляд. На моих глазах одно из низких темно-серых облаков начало менять свою форму самым неожиданным образом, невольно перекликаясь с одним из согнувшихся деревьев. Я полез за камерой, снял картинку и тут обнаружил, что батарея почти на нуле.
Надо было трогаться в обратный путь. Как знают коллеги по походам, главный мой принцип — не ходить обратно той же дорогой. И я пошел напрямую, через пески.
... Строя свой путь по большим открытым пространствам, я предпочитаю «опираться» на разные заметные объекты, будь то деревья, холмы, камни. От этого путь короче, конечно, не становится; однако, можно найти много интересного. Но самыми любимыми опорными точками, конечно, являются тополиные урочища... Кто путешествовал между Доном и Аксаем, по займищу, наверняка запомнил похожие на застывшие взрывы группы серебристых тополей... Ох, как они выручают жарким летом — своей тенью и прохладой!
Здесь серебристых тополей не было, но мне было достаточно и растрепанных осенью осокорей... Одна из таких групп маячила впереди, и я направился туда.
Жалко, что так недолог век тополей; живут они почти столько же, сколько и человек...
Я не смог удержаться, чтобы не снять тяжелую сумку и немного отдохнуть в тени этих могучих деревьев... Мне всегда кажется, что если отдыхать, прислонившись спиной к стволу тополя, быстрее набираешься сил... Кстати, а если смотреть на солнце через осеннюю листву, особенно когда легкий ветерок заставляет их трепетать — очень быстро отдыхают глаза... Возможно, это индивидуально, но я этим часто пользуюсь. Спасибо вам, деревья!
... Дальше начались неудобья... В высокой траве затаились какие-то канавки, и я то и дело оступался. Хотя внешне пейзажик выглядел симпатично из-за высоких коровяков...
Вдали, у пологого склона, проходила песчаная дорога. Я заметил её ещё на пути «туда» и сейчас решил, что лучше всё-таки пойти по ней — по траве идти стало совсем тяжко из-за большого количества всяких растительных «хитрецов», пользующихся мною в качестве средства освоения новых территорий.
Тут из-за леска на холме появился «кукурузник», летящий на довольно низкой высоте. Я помахал ему рукой, он покачал крылями в ответ и, плавно развернувшись, полетел туда, откуда прилетел.
Добравшись до дороги, я «включил автопилот» и потопал обратно. Признаюсь, весь обратный путь в поле моего внимания был только маленький участочек дороги, а именно те места, куда должна была ступать ноги... И лишь после того, как идти стало легче, я начал замечать окрестности. Вскоре впереди замячили кучи, перегородившие дорогу, да темный край соснового леса; я нашел в себе силы достать камеру и сделать последний кадр, отсняв точку, откуда началось моё сегодняшнее путешествие.
... Заряда хватило только на один кадр — камера выключилась. Я усмехнулся про себя — вот сейчас дойду до дороги, и наступит моя очередь выключаться... Я и представить тогда не мог, что немногим больше, чем через час, я буду гарцевать по Авиловым горам, фотографируя освещенный ночными огнями город...
Но рассказ об этом ещё впереди...
Copyright © 2011 Борис Панасюк