Типипчная ростовская зима — грязь, слякоть и колючий ветер. А наша команда, в полном составе, мчится на север по трассе, поглядывая на свинцовое небо и надеясь на лучшую погоду на маршруте. В машине, конечно, хорошо и комфортно — самое время обсудить планы на будущие теплые времена.

По обочинам тревожно — перевёрнутая фура, пара покорёженных легковушек. Едем аккуратно, не переставая дивиться бесшабашности проносящихся мимо «героев». Федеральная трасса в таком состоянии, что того и гляди, поймаешь яму колесом. Многострадальный мост через Тузлов опять весь в воронках, будто после бомбёжки. Скоро здесь опять начнутся многочасовые пробки.

Заправляемся где-то между Шахтами и Каменском. Ветер напористый, довольно зябко. Несмотря на это, перекуриваем, а кое-кто даже перекусывает мороженым. И уже вскоре машина поворачивает на волгоградскую трассу с её скудными придорожными лесополосами и нашему взору открывается довольно унылый пейзаж. Но мы замечаем, что в небе на юге появляются просветы, и этот факт немного вдохновляет.

Сворачиваем с трассы, осторожно переезжаем железнодорожные пути, выскакиваем за посёлок и попадаем в настоящую зиму. Снега по щиколотку — самое то, чтобы скрыть мусор и облагородить пространство.

Останавливаемся на заснеженной дороге. За кустами — поле, за полем — посёлок с краснеющим терриконом, а дальше виднеется высокое левобережье Северского Донца. За годы поездок как-то не складывалось сюда заглянуть — всего сразу не объять, но время пришло познакомиться с этим участком красивейшей реки.

Первые минуты на маршруте — упоение. Рвёшься на волю, разминая занемевшие мышцы и залпом снимаешь всё подряд. Неважно, что большинство первых снимков потом будут удалены за своей никчёмностью; главное тут — войти в настроение. 

Въезжаем в посёлок Русичи. Это полумертвый населенный пункт при бывшей шахте № 35.  Закрылась шахта — и начал умирать посёлок. А когда-то люди в Русичах жили довольно богато, да и красиво. Даже сейчас, когда здесь царит разруха и запустение, проглядываются симпатичные дома на уютных улочках.

Заходим в каменное здание. Похоже, был здесь детский сад.  Всё более-менее ценное разграблено, растащено на стройматериалы. Половые доски и лаги — в первую очередь; так происходит везде в заброшенных домах. Удручающая картина, увы, такая обычная для нашего времени.

Выходим из здания и проходим немного по улице. Полуразрушенные, но ещё красивые домики с черепичными крышами кажутся нежилыми, но это только на первый взгляд. Там живут. Кто — это остаётся невыясненным; ни единой души в обозримом пространстве, только чёрный котейко посматривает на нас с опаской из-за покосившейся ограды.

До сих пор мы видели здесь только четырёх парней, ждущих открытия магазина. Кстати, здание, в котором находится местный продуктовый, мало чем отличается от посещённых нами развалин.  Что там находится магазин, сами мы ни за что бы не догадались.

Эх, Русичи, как же вы так... «Почти каждый держал корову, птиц...»

Подъезжаем к терриконам, остановка на пару минут. Горельник, горел жарко — встречаются куски спекшейся породы, клинкер. Почему клинкер? Постучите по нему металлическим предметом и прислушайтесь к звону!

Спускаемся по одной из улочек к Донцу. Здесь разруха незаметна, дома вроде бы в порядке, возле одного даже стоит недешёвая машина. Дорога ныряет вниз, и мы уже среди пойменного леса. Зимнего пойменного леса. Заснеженного пойменного леса, на дорогах которого множество следов. Из человеческих — только следы мотоцикла с коляской.  Большое количество заячьих следов.

Оставляем машину на развилке и идём к реке. У Донца — мощный прирусловый вал; не в первый раз  я замечаю такую особенность этой реки. Пойменный лес здесь — настоящая дубрава, я бы даже уточнил — простая дубрава. Ближе к берегу встречаются тополя-осокори. А вот ив не видно. Интересно, а почему?

Идём гуськом по валу, направляясь вниз по течению. Вскоре нам встречается рыбацкая «кладка» или, как ещё эти деревянные мостки называют, «кроватка». Зимой они победно возвышаются над замершей рекой. Чаще всего «кроватки» бывают узкими, «девичьими»; но мне встречались и «двуспальные», на которых и настоящую кровать поставить можно. А у Качеровых гор, напротив «Ласточки», есть мостки с небольшими сарайчиками, где можно уютно прятаться от жары, ветра и дождя. И — вот что удивительно: часто такой «люкс» пустует. Хотя, возможно, я просто бываю там не в рыбацкий сезон...

Идя по валу замечаем, что справа, за вершинами деревьев, появляется скальная стенка. Ничего выдающегося и необычного в этом нет, такие каменные оторочки береговых склонов здесь обыкновенны. А вот на другой стороне Донца — скала, новый для меня объект. Когда гидроузлы наполнены, скала оказывается нижним краем в воде; сейчас на камнях отчётливо виден уровень. А в конце скалы небольшой, и даже с этого берега видно — довольно опасный грот. Пласты в этом месте «поехали», и если туда забраться — считай, играешь партию в «русскую рулетку».

Такие скальные стенки, уходящие в воду — тоже не редкость на Северском Донце. Я сходу могу назвать 6-7 подобных мест. Многие из них должны быть защищены, как природные памятники. Почему? Да потому что красоты дивной такие места. Вы спросите — а что такое с камнями может случиться, что их надо охранять? А вот и может: в таких местах пласты песчаников очень удобны для разработки пластушки, так как углы падения пласта тут малы. Многие донские скалы уже на стадии уничтожения; об этой проблеме власти знают, но пока ничего поделать не могут.

Уходим с прируслового вала и выходим на лесную дорогу.

На дороге лежит нетронутый снег; и на его белоснежии встречаются довольно милые природные композиции.

Пойма постепенно сужается, вскоре дорога прижимается к скальной стенке и выходит на открытое пространство, куда впадает множество балок. 

На этой границе, между скалами и берегом, взметнулись в небо серебристые тополя — прямо небольшой лесок. Такие же тополя виднеются и на другой стороне Донца. Нет, не просто так белый тополь здесь и там обосновался — геология, скорее всего. Я уже примечал, что в местах выхода некоторых пластов в поперечных речных долинах группируются именно белые тополя. Скорее всего, это следствие выхода подземных вод в месте разрушения водоупорного пласта.

На открытом пространстве дорога становится скользкой; идти приходится осторожно. На реке здесь мель — осадки выносят через балки много породы.

В устье большой водоносной балки на берегу виднеется каменная россыпь. Мы решаем немного прогуляться по балке и начинаем «играть в салочки» с петляющим ручьём. 

Ручей резко сворачивает и его берега уходят вверх. Мы теперь обозреваем его с пятиметровой высоты.

Борта балочки ничем выдающимся не отмечены — редкие выходы каменных гряд особого колорита не вносят. Лес, как лес; балка, как балка...

В один из моментов нам всем послышался шум падающей воды, что привело к бесполезному перемещению в полкилометра.  Тщетно, ничего интересного.

Возвратились обратно к Донцу той же дорогой — ещё один минус в разведке. Другой просто не было — скакать поверху, через каменные гривки, не хотелось.

Вот мы и снова в лесу; теперь идём по наезженной дороге , светит солнце, щебечут пернатые — благодать! Замечаем, что в левой колее — заячьи следы, в правой — кошачьи, причём двойные. Скорее всего, кошка погуляла по лесу и на обратном пути вернулась на свою же тропинку.

Кошки очень часто встерчаются довольно далеко от человеческого жилья. Довольно далеко  —  это по нашим, человеческим понятиям; кошки так не считают. Что их гонит — вот вопрос; рядом с жильём почти всегда можно найти что-нибудь съедобное, так нет же — прыгать по полям-лесам чуть ли не в десятке километров от ближайшего обитаемого дома. Наверное, не только голод гонит их в эти путешествия, но и любопытство.

Кстати, о голоде. Не прошло и десяти минут, как мы начали этот поход и отошли от машины к берегу Донца, все разом почувствовали непреодолимое желание чем-нибудь перекусить. Лейтмотив «зря мы не захватили корма с собой»,  на разные голоса,  витал в чистейшем воздухе на протяжении всех двух часов разведки.

А вот и машина. Быстренько открывается багажник и мы с удовольствием подкрепляемся — аппетит  отменный. Настроение, естественно, повышается и мы готовы к новым разведкам.

Всем, кто не за рулём, просто отлично; Андрею же приходится работать и вести железного коня по заснеженным улочками на волю. Наконец, мы вырываемся на свободу, прочь из удручающего декаденса посёлка Русичи, и направляемся к следующей нашей цели — скалам над Донцом у посёлка Коксовый. Идею подал читатель «Донских Зорь», Виталий, и вот мы уже на месте; ставим машину у террикона на самом берегу Донца и вылазим на пронизывающий ветер, моментально пробирающий до жил.

 А вид тут потрясающий. Красота — излучина Донца со снежными узорами на бирюзовом льду; высота — не менее 50 метров.

 Выше по течению посреди реки мель, и рядом с ней бродит человек.

 Лёд на Донце прочный, прозрачный.

 Под нашими ногами сначала идут пласты известняка, а вот выше, где начинается пласт песчаника, над рекой появляется невысока скальная стенка.

 В самых лучших точках обзора — следы от кострищ; сюда приводят гостей, по местной традиции.

А террикон какой замечательный, особенно сейчас, когда все ложбинки от осадков подчёркнуты белым снегом! Отличная точка обзора, кстати.

Отсюда открывается великолепный вид на Бородиновский лес — левобережные пески большой  речной излучины, покрытой остатками сосновых посадок и красноталом. Место довольно интересное; здесь то могильную плиту с арабской вязью обнаружат, то на склоне песчаного бугра серебряный дирхем найдут...

Вокруг столько красивых сюжетов, что я просто теряюсь. В этот момент подъезжает местный парень на скутере, интересуется, что мы тут ищем. Засыпаю его кучей вопросов в ответ. Парень немного теряется, но всё-таки мы узнаём, что это место имени особенного не имеет, а все местные называют его Гора. Рыбалка на кладках внизу называется «рыбалкой под Горой». Гостей возят «Гору показывать». Ну что же, и это информация; однако, наш читатель Виталий утверждал, что называют это место Орлиной горой. Который раз сталкиваемся с такими нестыковками.

Основательно продрогнув, залазим в машину и едем обратно. Решаем заехать на один из карьеров. Увы, уже начинает смеркаться, и карьер выглядит на редкость уныло.

На таких карьерах довольно часто встречаются оборудованные из подножных материалов «места для культурного отдыха». Если случится, то обязательно сниму в масштабе одно из таких мест — его явно оборудовал очень дружный коллектив. Не составляет труда подсчитать — если куб песчаника весит около двух с половиной тонн, то четверть куба — около 600 кг. Будете на Длинном карьере — сами проверьте!

Хотя мы здесь уже не первый раз, обошли карьер понизу, обсмотрели-поснимали.

В наши прошлые визиты в этом крьере было замечено довольно много местной живности; вот и в этот раз этот факт нашел своё подтверждение — по следам на снегу.

Андрей разжился сувениром — внушительным булыжником с торчащим стволиком каламита. Хороший подарок кому-нибудь на день рождения, подумал я.

День стремительно скатился к вечеру. Пора обратно, в Ростов. Поездка прошла ровно, без адреналина. Ярких событий не случилось; но всё, что было намечено, удалось увидеть и изучить. Продолжение следует!

Copyright © 2017 Борис Панасюк