...Не знаю как, но опять занесло меня в Богудонию. Как известно, одной и той же дорогой я никогда не хожу, и на этот раз ноги принесли меня на обрыв над Рыбзиком. Честно признаюсь, в последний момент я остановился и решил подумать. Спуск вниз был крут, вонюч и заканчивался гигантского размера бурьяном. Кроме того, наклеенная на ближайший забор бумажка с успокаивающим сообщением о том, что все каракурты на моём пути уже потравлены, особого желания лезть в бурьян не добавляла. Тем не менее, через несколько минут я уже был внизу, и чертыхаясь, отбивался от полчищ каких-то насекомых типа комаров, очевидно, занявших нишу вытравленных добрыми людьми ядовитых пауков. Немного вприпрыжку, обусловленную отмахиванием от крылатой нечисти, я двинулся в сторону каменных бастионов Богудонии. Хорошо знакомый с отвращением местных жителей к фотографам, я накрутил «широкач» и приготовился снимать исподтишка. Трусливо пощёлкивая затвором «с пупа», я начал проходить первый бастион.
Но тут мне кто-то крякнул прямо в ухо. Я даже подскочил от неожиданности...
На самом краю бетона с хозяйским видом сидела крупная чайка и строго смотрела на меня.
Прикинув размеры этой «птички», я вдруг понял, почему в этом «рыбьем Эльдорадо» я никогда не вижу на берегу котов. Они здесь просто не выдерживают конкуренции. Котовья ниша тут занята молодыми чайками...
Если я не ошибаюсь, это — самый мерзкий для меня вид чаек. Это — молодая чайка-хохотунья. Когда она подрастёт, она также, как и её собратья, будет внимательно следить за мной, когда я ловлю рыбу, и при малейшей промашке с моей стороны будет дико хохотать... Не верите?
...Как-то прекрасным осенним утром стояли мы с моим товарищем Ильёй на лодке выше Маныча. Рыбалка была отменной; в садке бултыхалось штук восемь чебаков и сазанчик весом далеко за кило. С близкого левого берега за нами молча наблюдала компания чаек. И тут случилась катастрофа — Илья поднял из воды садок, чтобы я мог со своего места опустить туда очередного серебристого красавца; я аккуратно опустил туда рыбу и... всё содержимое садка мгновенно ушло в быструю донскую воду. Новый, шикарный с виду садок, сделанный где-то на берегах Ян Цзы, не выдержал. Его пуповина вдруг развязалась, отстрелив предательски скрывающий её ненадёжность чёрный грузик-нашлёпку. И в этот самый момент — я не вру! — вся эта чаечная братия на берегу разразилась таким хохотом, что мы с Ильёй не знали, куда деться...
И это — не единственная история, когда эти мерзкие птицы показывали себя во всей красе... Но я что-то отвлёкся от основной темы — продолжу... А вода Таганрогского залива, ласкающая эти замусоренные берега, была в этот день удивительно прозрачна, и мне опять в голову пришло потрясшее меня заявление кого-то из ростовского «Водоканала», объясняющего вонь водопроводной воды «бурным цветением сине-зелёных водорослей»...
...В этот раз на берегу было пусто; особо снимать было нечего, и я полез обратно в гору. На этот раз я выбрал ещё нехоженый мною путь, по которому выбирается наверх большинство народа. Начало пути затруднений не вызвало — я поднялся по какому-то трапу и свернул по дорожке...
Но «...пьянящий воздух свободы сыграл с Плейшнером злую шутку», — через минуту я, оглохший от лая в ухо, улепётывал из очередного тупика, дав себе зарок впредь никуда не сворачивать из бетонного водостока.
Ещё с десяток поворотов и подъёмов, и я вынырнул на более-менее плоскую поверхность, за какими-то строениями, на одном из которых опять висела бумажка про каракуртов... Не люблю я каракуртов...
И мне показалось, что Богудония немного изменилась... По крайней мере, выглядит она сейчас веселее и разноцветнее... А кто хочет — может почитать о моих первых впечатлениях от этого места, из уже далёкого 2008 года...