... Наконец-то весна! Денёк обещает быть погожим, хотя и ветренным, но это — ничего, главное — светит солнышко; на небе, вместо свинцовой невнятной пелены, лишь лёгкие облачка... А впереди у нас — почти свободная программа; мы никуда особенно не торопимся. Но, конечно, хочется увидеть побольше...
... И мы импровизируем — вместо того, чтобы сразу поехать на разведку одного из высоких холмов на берегу Северского Донца, — едем дальше, за Белую Калитву, в неизведанный нами доселе район...
Петляем среди внушительных терриконов, неожиданно чередующихся с городскими кварталами, вырываемся на какое-то плато, к какой-то развилке и... едем налево... Но мы целиком доверяем Андрею — в этих краях его воблер не раз дразнил чернохвостых голавлей, плещущихся в быстрых водах красавицы Калитвы...
Стиснутая каменными стенками дорога ведёт вниз; впереди опять блестит Калитва — могучая, бурлящая в своей кратковременной весенней мощи, и мы просто не можем не остановиться возле неё, чтобы пройтись вдоль облизанных шальными потоками пока ещё бурых берегов...
Здесь шумно, как на горной речке. Буруны, подпрыгивая на невидимых глазу подводных препятствиях, искрятся на солнце миллионами брызг, а понурые деревья, вдруг оказавшиеся среди этих потоков, покорно ожидают своей участи...
Я всегда мечтал пройти на резиновой лодке по Калитве, но после нескольких лет знакомства с этой рекой понял несостоятельность этой идеи.. Нет, конечно, это возможно, но я реально представляю себе бесконечные перетаскивания лодки и скарба по суше на каждом завале, перекате или гребле, и понимаю, что на первом же километре пути мне бы это наскучило...
Кстати, уточню: гребля — это насыпь из крупных камней, перегораживающая речку, то есть — плотина... Когда-то Пигарёв строил свои водяные мельницы на Калитве и много их было... А осталась в памяти одно название — Пигарка, и и уже почти никто не помнит о том, что здесь была водяная мельница, и что гребли первоначально предназначались не для придания особенного шарма купанию, а в производственных целях... Однако сейчас по Калитве, в верховьях, гребли устраивают и просто для купания — я подозреваю в этих действиях влияние генетической памяти... С нетерпением жду лета, чтобы опять поглиссировать на пузе у одной из таких рукотоворных плотин, в тени прибрежного ольховника... И потом, обсыхая, забрасывать блёсенку (не люблю я этих воблеров-швоблеров) в то место, где только что купался, и вытаскивать краснопёрых голавликов, чтобы тут же отпустить их обратно...
А пока что тут, у реки, у меня жутко стынут руки и менять объективы становится трудно... Что поделаешь — весна... Залезаем в машину и греемся... Я ругаю свой термос, который вдруг перестал выполнять свою основную функцию — сохранять тепло и превратился в грелку, которая, к тому же, приобрела привычку брызгаться кофеём на походные джинсы...
А впереди у нас табличка перед въездом в населённый пункт, и называется он — Ленин... Я читал о нём у Богачёва — назывался он раньше Свинарев, по фамилии основателя, казака Фёдора Свинарева, но не только — в 1906 его почему-то переименовали в Щербо-Нефедовский. И хутор, на удивление, ухоженный; много чистеньких домиков и аккуратных хозяйств... Проезжаем его, вертя головами, и попадаем в центр, где кипит жизнь... Тут небольшой рынок под навесами, дом культуры и памятник погибшим в Великую Отечественную... Решаем пока не останавливаться, дабы своими фотоаппаратами не смущать, и едем дальше...
Останавливаемся на окраине, в удобном для нас месте, невдалеке от старинного колодца.
Дальше надо карабкаться вверх, по склону балки.
Выходим на склон, прорезанный глубоким оврагом. Овраг такой, что форсировать его там, где мы находимся — невозможно...
Делаем здоровенный крюк и выходим на каменистый склон... Своеобразный пейзаж, но довольно типичный для Донецкого кряжа. Присмотревшись, понимаем, что это остатки старинных каменоломен...
Интересное место... Тут и там текут небольшие ручейки по каменным плитам, колючий шиповник при каждой возможности норовит исподтишка ухватить за рукав, а вид на хутор с этого места просто какой-то завораживающий... Но тут, мои уважаемые читатели, фотографии всей этой красоты не будет — вид этот открывается со стороны ещё низкого солнца и снять эту картинку технически нельзя... Ограничимся лишь передним планом...
Опять на пути здоровущий овраг, потом ещё один... Спускаемся к его устью и... опять красота — в какую сторону не посмотри...
Богачёв пишет о том, что Калитва, начиная от Свинарёва, «...имеет характер горной реки. Она течет в узком ущелье с отвесными каменными берегами. Здесь уже область Донецкого кряжа.»
Правобережье ниже хутора действительно впечатляет. Крутой высокий берег, скалы... А на левом берегу, за прибрежным лесом — пески, увенчанные сосновыми посадками... Дальше — виднеются терриконы и дома Горняцкого...
Идём, кому где интересней. Алексей идёт по самой верхотуре, мы с Андреем — по высокой береговой терассе... С каждым шагом перед глазами возникает новый сожет, новый пейзаж... Как-то всё здесь гармонично смотрится...
Меня привлекают ритмы прибрежных деревьев и водяной ряби; камни, склоны, облака, сухие былинки, треклятый шиповник (я обожаю этот кустарник, но, видимо, без взаимности), всего и не перечислишь...
Появляются следы старинных угольных выработок — «дудок». В первый раз остатки таких минишахт мы обнаружили в районе хутора Дядин — там стоящие почти вертикально угольные пласты разрабатывались именно так — в узких, диаметром около метра, вертикальных колодцах.
Этим способом уголь добывали на Донбассе повсеместно, но тут, из-за упомянутых особенностей залегания, этот способ был наиболее эффективен — почти никаких вскрышных пород.
Конечно, никаких шахт сейчас не осталось. Они давно завалены, и только остатки небольших отвалов и особый характер породы в них свидетельствует о том, что когда-то тут была чья-то индивидуальная шахта...
На высоте примерно 10 метров над берегом вдоль склона тянется почти ровная терасса, прогрызанная местами промоинами. На одном участке на её плоскости находятся внушительные каменные глыбы. Вид у этой площадки довольно причудливый.
Промоин на пути становится слишком много; я начинаю потихоньку уставать от бесконечных спусков и подъёмов. Но с этой высоты глазу открываются такие замечательные картинки берегов, что спуск на ровную прибрежную тропинку равносилен постыдному бегству с поля боя...
Мы подходим к довольно внушительной гребле и спускаемся вниз — терасса в этом месте сходит почти на нет...
На тропинке, ведущей вдоль берега, следы детской обуви. Ох, да как же здесь, наверное, интересно — когда душа чиста, а мозг не распирают всякие проблемы, которые сваливаются на всякую взрослую особь человеческой породы — работа, быт, усталость, разнообразнейшие неурядицы и прочая, прочая, прочая... Поэтому я искренне завидую детскому восприятию жизни — наверное, это самое существенное, что мы теряем с годами.. Ну, конечно, тут можно договориться до того, что маразм — это благо... И тем не менее, для детей тут раздолье, и я представляю, сколько у них тут заветных полянок и укромных тайных мест...
Дальше скалистый берег спускается к самой воде; нам приходится шлёпать по залитой траве — Калитва тут вплотную подобралась к скалам... Мы проходим ещё немного вперёд и решаем поворачивать обратно — дальше сегодня решено не идти. Хотя впереди, между Рудаковым и Крутинским, тоже очень интересное и красивое место... Но — в следующий раз...
Обратно идем почти всё время по берегу, хотя в одном месте не выдерживаем и опять лезем в одно из небольших ущельиц. В результате Лёша окрашивается снизу в ядовито-жёлтый цвет...
Пока он с трудом отмывается от этого вещества в реке, мы с Андреем мерно щёлкаем затворами, фотографируя первые признаки пробуждающейся от зимней спячки природы...
Возле хутора берег вблизи реки необычен. Каменные плиты чередуются с крутыми жёлтыми глиняными обрывами...
Стая гусей бездельничает на берегу — проходя, мы замечаем, что они просто делают вид, что чем-то заняты. На самом деле они просто наслаждаются весной, быстрой водой и солнышком...
Мы входим в хутор с берега, проходим по небольшой улочке и залазим в машину. Надо бы поесть, но душа требует еды на свежем воздухе. Андрюша смело рулит к берегу и мы сразу находим замечательное местечко. Врытый в берег железный ящик прекрасно подходит для раскладывания продуктов и нарезки плавленного колбасного сыра. Едим, жмурясь от удовольствия — к нагулянному аппетиту пикантной приправой служат лёгкий ветерок и солнечные зайчики от весело бегущей речки...
Поели, отдохнули — пора опять в путь! Едем в центр хутора — а тут пустота... Несколько часов назад здесь кипела жизнь, а теперь не видно ни души...
... Рядом с Домом культуры — небольшой мемориал погибшим при освобождении хутора в 1943 году. Хутор почти полгода находился в оккупации и был освобождён ценой жизней 200 бойцов, сложивших здесь свои головы...
Вот детская площадка, простенькая по части игровых сооружений, но, вместе с тем, уже готовая к приёму маленьких посетителей.
Фотографии не дадут соврать — посмотрите, какая чистота! Кстати, и вокруг хутора нет свалок мусора. Видно, что тут живут не временщики, не «отдыхающие», но люди, радеющие за свою землю, за свою историю... И этому здесь на каждом шагу находятся подтверждения...
В новостях за прошлый год промелькнуло сообщение, что здесь недавно был открыт дом-интернат для престарелых и инвалидов, а запомнилось мне это сообщение тем, что реализованный проект отличался продуманностью во всём, что касалось системы жизнеобеспечения проживающих тут стариков. Своя современная блочно-модульная котельная, подстанция, водопровод, передовая система канализации с обеззараживанием сточных вод... И знаете, после того, что было увидено до этого — я имею ввиду наши путешествия по Донскому краю, — наше знакомство с хутором Ленин немного развеяло ту подавленность, которая возникает при посещении почти каждого удаленного от центра населённого пункта...
Что же, мы сюда ещё обязательно приедем, летом или осенью... Этих нескольких часов хватило, чтобы у каждого из нас возникло желание ещё раз сюда приехать...
Copyright © 2011 Борис Панасюк