Воспроизводится по изданию:

Матерiали да дослiдження з археологiï Схiдноï Украïни:
Збiрник науковiх праць (за ред. С.М.Санжарова). — Випуск 6. —Луганьск: Вид-во СНУ им. В. Даля, 2006, — 312 с.

Глава I  

---

Глава I

ВВЕДЕНИЕ

Еще в 20-х годах прошлого столетия на правом берегу р. Мертвый Донец близ г. Ростова-на-Дону Северокавказской экспедицией ГАИМК под руководством А.А. Миллера были открыты два странных и непонятных городища [Миллер, 1926, с. 125; 1929, с.68-69, рис. 3]. Они представляли собой две площадки, окруженные полукруглыми в плане возвышениями, которые примыкали к склонам коренного берега и были разделены глубоким оврагом (рис. 1, 1). Несмотря на несомненно искусственный характер этих сооружений и тщательные и неоднократные обследования, культурный слой внутри отсутствовал. Лишь находка трех обломков амфоры позволила высказать предположение о средневековом возрасте памятников и сблизить их с городищем у ст. Цимлянской. Вероятно, по этой причине данные городища не вызвали интереса у исследователей, а потом и вовсе были забыты. Сведения о них отсутствуют в материалах последующих экспедиций, проводивших разведки на берегу Мертвого Донца. Очевидно, из-за траншей и окопов военного времени, небольших карьеров по добыче камня и отвалов эти городища стали слабо заметными.

Лишь в 1963 г., в связи с работами Левенцовской экспедиции Ростовского музея краеведения по исследованию поселения Левенцовка I и могильников, городища были вторично открыты. В ходе раскопок одного из них, названного Левенцовской крепостью, были выявлены каменные оборонительные и жилые сооружения, рвы и собраны значительные вещественные материалы [Братченко, 1969, с. 210-231; 1976, с. 119-127]. Расположение этих сооружений по периметру в определенной системе, отсутствие жилых и хозяйственных построек внутри, а также невиданное доселе обилие находок боевых кремневых наконечников стрел указывали, что перед нами не ординарные поселения, а настоящие крепости, уникальные для бронзового века Евразии.

Странное отсутствие подъемного материала на поверхности, отмеченное А.А. Миллером, объясняется тем, что культурный слой оказался погребенным под мощными развалами каменных сооружений и на дне рвов. Внутри же крепости, ввиду отсутствия построек, культурные отложения оказались весьма незначительными. Только наличие позднейших повреждений на валообразных возвышениях позволило нам собрать материал, определивший возраст памятника, и начать раскопки.

Облик культурных остатков, прежде всего керамики, свидетельствовал также о том, что открыта новая, неизвестная ранее на Донщине, культурная группа, имеющая определенные параллели в культуре Бабино на Днепре (многоваликовой керамики), но более всего в поселениях типа Каменка в Крыму. Культурная интерпретация и хронологическая позиция последних в процессе изучения была разной: срубная культура конца второго этапа и, соответственно, сближение с поселениями типа Кобяково в донской дельте (в которых усматривались «катакомбные пережитки») [Кривиова-Гракова, 1955, с.106-109]; поздняя катакомбная [Лесков, 1970, с. 7-12]. северокавказская [Рыбалова, 1966. с. 179-181] и многоваликовая крымского варианта [Рыбалова, 1974, с. 47-49]. Автор также вначале относил восточнокрымские поселения и донские крепости к поздней северокавказской культуре [Братченко, 1976, с. 127-128], но позже предпочел обособить их в отдельную культурную группу рубежа средней - поздней бронзы - каменско-левенцовскую [Братченко, 1985а. с.458-462].

Однако результаты исследований в Левенцовке получили лишь краткое предваригельное освещение в печати. Необходимость их публикации давно уже назрела, но все откладывалась. Хотелось продолжить раскопки на некоторых участках, проложить траншеи с напольной стороны и на склонах, выявить некрополь. Однако занятость охранными исследованиями курганов на новостройках Украины, как и выполнение связонных с ними плановых тем, не позволили это осуществить¹. Большая часть работы выполнена еще в 1975-1980 гг., а завершена в 1994-1997 гг.

Запоздалое издание монографии обусловлено невозможностью ее полной и надлежащей публикации в Национальной академии наук Украины и Немецком археологическом институте, для издательства которого и была первоначально подготовлена рукопись.

В заключение отмечу, что распространившееся название памятников «ливенцовские» искажено по моей вине. Недавно я обратил внимание на то, что хут. назывался Левенцовка (рядом был и хут. Семерниково). Это немаловажно в плане происхождения, этимологии, В русском языке «левенец» — «здоровило», «дурак», «лежебока», «грабитель»; в украинском — «высокий сильный юноша», «герой», «гайдамака». Термин сближается с турецким «левант» — «матрос», «воин-доброволец» и выводится из персидского языка, где он означает свободного, независимого человека [Етимолопчний словник... 1989, с.206|.

¹Помимо запрещения вести исследования на востоке Украины, к этому добавилось и нежелание бывшей дирекции ИА АН УССР отпустить меня для раскопок хотя бы на один "свободный" от новосгроек сезон в течение 1983-1986 гг., когда к этому предоставлялась и финансовая возможность в связи со строительными работами у Левенцовки и Каратаево. Вместо этого меня отправили "на буряки" на Черкащину, на трассу газопровода Уренгой-Ужгород. Здесь до окончания уборки свеклы я исследовал несколько второстепенных курганов с поврежденными погребениями (за сезон найдено один целый и половина сосуда, а также отщеп).

ГЛАВА I.
ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О ПАМЯТНИКАХ У ЛЕВЕНЦОВКИ. МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Левенцовское и Каратаевское укрепленные поселения-крепости находятся в черте г. Ростова-на-Дону, на западной его окраине (Железнодорожный район). Они расположены на правом высоком берегу протоки Дона р. Мертвый Донец, на пустыре между бывш. х. Левенцовка и х. Каратаево (сейчас железнодорожные полустанки). Крепости занимают участок второй террасы, возвышающейся на 20-24 м над уровнем реки и в среднем на 15 м над расположенными ниже, на первой террасе, поселениями Левенцовка I и Каратаево (рис.1; фото 1-3).

Терраса, переходящая в плато, сложена из известняковых пород, проглядываюших на ее краю и на склонах. Выше залегают слои суглинка и чернозема общей толщиной от 0,20 до 0,50 м.

На террасе резко выделяются два возвышения, разделенных глубоким и древним оврагом с почти отвесными склонами. С боков, с юго-востока и северо-запада они окружены ложбинами, вдоль которых тянутся валообразные всхолмления высотой около 1 м и шириной до 10 м. Положение этих всхолмлений на господствующей высоте, наличие ложбин с напольных сторон делают их хорошо заметными; со стороны степи они смотрятся как мощные и величественные сооружения (фото 2-3).

Фото 1. Общий вид берега р. Мертвый Донец с крепостями Левенцовской, справа, и Каратаевской, слева/
Съемка в период затопления поймы при ветре с моря (прим. ред. портала — мы постараемся самостоятельно переснять те ракурсы, что возможны в настоящее время; имеющиеся в нашем распоряжении оригиналы восстановлению не подлежат)

Фото 2. Западная часть Каратаевской крепости. Вид с северо-запада.

Фото 3. Левенцовская крепость, восточная часть. Вид с востока до начала раскопок. 1963 г

Рис. 1. План местности с памятниками у Левенцовкн и Каратаево: 1 - глазомерная съемка крепостей 1924-192? гг.; 2 - инструментальная съемка 50-60-х гг.; 3 - профиль. Условные обозначения: 1-2-раскопанные курганы (1) и могильники (2); 3 - поселения Левенцовка I и Каратаево

В плане валообразные ограды образуют два несколько неправильных полукружия, симметрично разместившихся по обе стороны оврага. Одним концом они примыкают к обрыву оврага, другим - к склону коренного берега. Восточное полукружие, находящееся ближе к х. Левенцовка, названо Левенцовской крепостью, западное, на околице х. Каратаево, — Каратаевской крепостью.

Длина Левенцовской крепости по периметру с напольной стороны 280 м, полукруглая площадь внутри 190 х 130м — около 1,3 га.

По краю террасы, вдоль склонов и ниже в пределах крепости, никаких следов укреплений не замечено. Склоны террасы повреждены ямами от позднейших разработок камня, на краю террасы суглинок и почва отсутствуют — проглядывает известняковая щебенка и камни. Крутые в общем склоны террасы в двух местах имеют глубокие пологие ложбины, служившие удобным спуском к реке, вдоль ложбин какие-либо внешние признаки древних сооружений также отсутствуют.

Река, отстоящая сейчас на 100 м от коренного берега (150 м от поселения), в древности, видимо, находилась ближе: в пойме, вдоль первой террасы заметна старица, заполняющаяся водой в половодье весной или летом, когда дует «низовка» — сильный западный ветер с Азовского моря (фото 1).

Поверхность поселения не распахивалась, видимо, из-за каменистой почвы, в северной части по валообразному возвышению проходит ограда садов, в северо-западной находится каменный карьер, при разработке которого поврежден участок крепости и частично оборонительные сооружения. В обнажениях карьера и в неглубоких выемках культурный слой отсутствует.

На территории крепости, восточнее и севернее, находились небольшие курганы и грунтовые могильники (рис. 1, 2). В тех из них, что раскопаны, выявлены погребения (около 150), преимущественно эпохи энеолита - бронзы, частично уже опубликованные [Братченко, 1976, с. 205 -215].

Восточнее крепости местность во многих местах повреждена каменными карьерами и окопами. При обследовании обнажений здесь выявлены погребения под каменными закладками - могильники (два погребения, возможно, населения крепости).

Как уже отмечалось, ниже крепостей, на первой террасе высотой 2-8 м над поймой, находятся многослойные поселения эпохи бронзы - энеолита - Левенцовка I и Каратаево. Обследование поверхности, обнажений, шурфовки и раскопки показали, что культурный слой на них распространен неравномерно (рис. 1). На поселении Каратаево он сосредоточен только на участке террасы у крепости, на поселении Левенцовка I слой отсутствует непосредственно у подножия крепости и расположен несколько восточнее и гнездами, занимая древние ложбины посредине террасы и на ее восточном краю у ручья (в промежутке между ними возвышение из известняковых пород). В раскопе посредине террасы выявлено 5 слоев: энеолитический, ранне- и позднеямный. катакомбный, многоваликовый (Бабино) и позднесрубный. Последний слой распространен также восточнее, у ручья, как к западу от него, так и к востоку (Левенцовка II). Он характеризуется каменным домостроительством, остатки которого выявлены, помимо раскопа I посредине террасы, также на упомянутых выше участках (здесь производились только шурфовка и зачистка обнажения). Эти позднесрубные постройки располагались отдельными усадьбами (гнездами).

В 1964 г. на валу была заложена траншея (квадраты 1-6), в которой сразу же за дерновым слоем выявлено каменное соружение и ров.

С 1965 г. ЛевенцовскоЙ экспедицией Ростовского музея краеведения и Института археологии АН УССР начаты планомерные раскопки крепости широкой площадью. В течение четырех полевых сезонов (1965-1966 гг., 1968 г., 1970 г.) вскрыта площадь около ! 800 м2 при длине по периметру крепости 110 м и ширине от 8 м до 25 м. Таким образом, раскопана почти четверть крепости по периметру [Братченко, 1965; 1966; 1969; 1970. Отчеты].

В процессе исследований выяснилось, что валообразные возвышения, образующие полукружие, представляют собой руины крепости с каменными сооружениями и рвами. Оказалось, что кухонные остатки с керамикой находятся в основном на дне рвов, в заполнении и вдоль сооружений под мощными развалами, что препятствовало их «попаданию» на дневную поверхность. Внутри крепости культурный слой вообще отсутствует - лишь в одном шурфе, у кургана, выявлено немного обломков керамики и литейной формы. Эти весьма необычные особенности памятника, несомненно, сыграли свою роль в отсрочке его исследований, несмотря на то, что он был открыт еще в 1924 г. и неоднократно обследовался позже.

Местность осматривалась мною — тогда студентом первого курса — в бесснежном феврале, когда поверхность максимально обнажена (тогда закладывались сады), затем, уже зная о наличии здесь открытых А.А. Миллером укреплений, неоднократно в 1962-1963 гг. В это время через Каратаевское поселение и одноименную крепость была проложена траншея газопровода. В ней на второй террасе какие-либо остатки крепости не были заметны. Лишь в 1964 г. в обнажении карьера был собран небольшой подъемный материал, позволивший определить подлинный возраст памятников и начать раскопки.

Раскопочные работы на ЛевенцовскоЙ крепости были сосредоточены на восточной части крепостных сооружений. Два заложенных здесь раскопа (I и II), позже соединенные, были ориентированы по длине в соответствии с направлением сооружений: раскоп I - по оси 347-167°, раскоп II - с севера на юг. На раскопе I квадраты размером 3,5x3,5 м имели цифровые обозначения в порядке их вскрытия (шесть квадратов цифровых и буквенных). На раскопе II была разбита сетка квадратов с буквенными обозначениями с севера на юг и цифровыми с востока на запад (рис. 2). Глубины измерялись от репера, установленного в юго-западном углу квадрата 2, а также от поверхности. Массовые находки фиксировались поквадратно, а затем по мере выявления объектов группировались в соответствии с ними.

Верхний дерновый слой снимался по штыкам (обычно 1-2 штыка) до уровня кладок и развалов камней, почти сплошь покрывавших площадь раскопок. После выявления на широких площадях горизонт камней наносился на общий план, затем постепенно разбирались камни и щебенка, относившиеся к развалам. На участках с внутренней стороны от сооружений, а также между ними, на проходах, выявлялся древний горизонт, после чего погребенная почва и верхняя часть материка снимались и производилась зачистка.

Находки фиксировались по глубинам и в соответствии с характером объектов и процесса их исследования (дерновый слой 1-2 штыка, верхний горизонт камней из зачистки, из разборки развала, с уровня древнего горизонта и т.п.). При составлении чертежей кладок применялась сетка размерами 200 х 60 см (масштаб 1:20).

Выборка заполнения рвов, почти сплошь забитых камнями и щебенкой, производилась с применением кирки и лома. По глубинам находки выделялись: из верхней гумусированной части заполнения и заполнения из камней и щебенки, из расчистки дна, стенок, из зольников и т.п. Выбранные из заполнения рвов камни складывались в штабеля рядом с раскопом для подсчета объема с целью реконструкции крепостных сооружений.

Открытые остатки по согласованию с Ростовским музеем краеведения и Общества охраны памятников оставлены для последующей консервации. Большинство материалов хранится в ИА НАН Украины, часть в Ростовском музее краеведения (60 наконечников стрел, реставрированные сосуды). Чертежи (полевые и к изданию), рисунки вещей и фотосъемки выполнены автором, рисунки наконечников стрел частично П.Л. Корниенко. Местность удалось осмотреть с вертолета и сделать аэрофотосъемки раскопов по состоянию на 1966 г.

В заключение отмечу, что раскопки производились на средства Ростовского музея и ИА АН УССР (около 1500-2000 руб., в сезон по 3 месяца работало в среднем 20-30 человек). Их выполнение было бы невозможно без постоянного участия студентов - практикантов и добровольцев Ростовского университета, направлявшихся моим побратимом В.Я. Кияшко с благославления ректора Ю.А. Жданова. В работах принимали участие В.Я. Кияшко (1965 г.), Э.С. Шарафутдинова (1968 г.), зоолог А.В. Таттар (1970 г.), а также студенты Киевского и Ленинградского университетов, Луганского и Орловского пединститутов. Среди последних отмечу будущих археологов Н. Чередниченко, Ф. Балонова, П. Косова, В.Чалого, А. Матюхина, В. Чеснока, а также школьников Е. Беспалого, А. Горелика, Н. Чаура. Значительна также помощь со стороны совхоза, обеспечившего дешевое питание, и его сотрудника и соседа по лагерю А.Я.Нестеренко. Проведение раскопок у Левенцовки поддержала дирекция Ростовского музея краеведения, В.К. Величко и инициатор археологических работ на Дону в 50-60 годы незабываемый С.М. Марков (в год его кончины (1964 г.) показалась лишь верхушка стены крепости).

 

Рис. 2. План Левенцовской крепости с раскопами и шурфами (1) и сетка квадратов (2)

Большое внимание охране памятников уделяли Л.М. Казакова и Л.С. Ильюков. Последний провел спасательные работы на Каратаевской крепости, исследованию и осмыслению материалов в немалой степени способствовали С.Н. Бибиков, Д.Я. Телегин (посетил раскопки в 1965 г.), В.Н. Даниленко, О.Г. Шапошникова, В.П. Шилов, С.С. Березанская, В.Д. Рыболова (посетила раскопки в 1966 г.), В.С.Бочкарев. В.Я. Кияшко, Э.С. Шарафутдинова, И.Н.Шарафутдинова, В.В. Отрошенко, С.Н. Санжаров. Я.П.Гершкович. Мои бывшие ученики и постоянные участники экспедиций на Донеччине Я.П. Гершкович и С.Н. Санжаров организовали издание и оформление этой книги. Всем им я благодарен за участие.

Продолжение следует