...Сколько не пытался, а адекватно снять это место не смог. Такое оно. Впрочем, сама двадцатидвухметровая меловая осыпь ничего примечательного не представляет: мел, промоины, белемниты... А вот Калитва у её подножья...

...Мало кто знает, что в послевоенные годы была предпринята попытка изменить климат на территории нашей области — защититься с помощью деревьев от восточных суховеев. Были высажены десятки тысяч километров защитных лесополос. И среди них — гослесополоса Пенза-Каменск, протянувшаяся на 700 км тремя 60-метровыми дубовыми посадками по водоразделам от Северского Донца до Пензы...

...Неустанно размывая в своём нижнем течении скалистые берега, Северский Донец выносит в Дон огромные массы песка, забивая речное русло и заставляя реку отклоняться к югу. И только ниже дельты Донца, возле Раздорской, Дон вновь прижимается к высокому правому берегу. Но песчаный шлейф ещё долго тянется вдоль реки, образовывая на берегах замечательные пляжи...

На Среднем Дону, где каждую весну река мощным потоком прочищает прибрежные участки, образуются особые уголки пойменного леса. До самого берега расстилается ярко-зелёный ковёр, по утрам подёрнутый сединой росы, медленно исчезающей под лучами восходящего солнца. И, сделав шаг в эту пушистую зелень, окунаешься в струи приятных травяных ароматов, немного пьянящих голову...

Красота этих мест очаровывает... Но, попав сюда, на каждом шагу сталкиваешься со свидетельствами страшных боёв, развернувшихся здесь летом 1943 года. Воронки, окопы, ржавое железо и человеческие кости... И становится не по себе от мыслей, что все здешние деревья и травы несут в себе частички почти миллиона человеческих жизней, оборвавшихся на этих склонах...

...Карьеры смело можно назвать ранами на теле Земли. И, как любые раны на теле, они имеют свойство заживать. Если, конечно, человек не внесёт инфекцию в виде мусорных отвалов. Но этому карьеру относительно повезло. Он был предоставлен сам себе, и через пятьдесят лет он превратился в уголок горной страны — с каменными россыпями, скалами и небольшими голубыми озёрами...

По определению, любой вертикально поставленный человеком камень — менгир. Другое дело — по свидетельствам археологической науки, на территории нашего края не существовало той мегалитической культуры, усеявшей менгирами Англию, Шотландию и Бретань... Но для многих искателей «мест силы» этот факт — не доказательство. И собираются они небольшими группами «помедитировать» рядом с бывшими межевыми камнями, пилястрами оград, колёсоотбойниками и надгробными камнями староверов...

В послевоенные годы была принята программа электрификации сельской местности. И, если рядом река, то почему бы не построить на ней небольшую ГЭС? Только вот реки бывают разные и часто заставляют «царёчков природы» считаться со своим «характером». Вот так получилось и с рекой Калитвой. Построили ГЭС; несколько лет подряд река по весне ломала шлюзы, как бы предупреждая о своём несогласии. Не поверили — и тогда Калитва начисто разрушила всё гидросооружение... Остались от ГЭС только руины здания, стыдливо прячущиеся буйном пойменном лесу...

Террикон, или терриконик, —  отвал породы, оставшийся после угледобычи. Эти конические холмы напоминают вулканы не только по виду, но и по некоторым проявлениям. Внутри этой кучи камней возникают химические реакции, часто приводящие к возгоранию невыбранного из них угля. Температура внутри террикона достигает нескольких тысяч градусов; на склонах возникают объекты, как две капли воды похожие на вулканические фумаролы. А иногда происходят и «извержения»...

Нет ничего удивительного в том, что подземные воды выходят на поверхность на возвышенностях. Чистая геология. И всё же, когда карабкаешься по крутому каменистому склону не один десяток минут; оказываешься на вершине и видишь перед собой озеро — невольно захватывает дух.

Понятие «стрелка» я встречал во многих уголках нашего края. Так называют место слияния двух рек. Такие места обычно облюбованы местными жителями в качестве мест «отдыха», поэтому бывают похожи на мусорную свалку.

Раньше здесь было речное русло; но в один из сильных паводков река нашла себе новый, более удобный путь к Азовскому морю... На бывших заливных лугах, вдоль старого русла реки, теперь раскинулись поля. А среди степи осталась длинная старица, которую люди назвали Подпольной...

В самое первое знакомство с Горой я был удивлён этими деревьями. Представьте — внизу, под Горой и даже во всех окрестностях, осину найти трудно. Многие «штатские» путают осину с белым тополем, безапелляционно утверждая, что-де осин в этих местах навалом. Нет, редки они здесь...

Несколько сотен лет назад правобережье Калитвы покрывали дубовые леса. Шло время; леса варварски вырубались, да и климат менялся — в результате дубы остались только по балкам, да и то постепенно вытесняются более неприхотливым берестом.  Но — странная вещь, — на вершине Горы, господствующей высоте этого района, дубы очень многочисленны и чувствуют себя превосходно. Эти деревья имеют довольно странный вид — из одной корневой системы поднимается до 18 стволов. А в тени дубов нашли себе приют ландыш и купена...

Гора удивительна в любое время года. А для меня, уже много лет изучающего этот уникальный объект Донского края, начало зимы особенно интригует. Несколько лет назад были замечены проявления температурных аномалий на её поверхности. Об этом я писал на Донских Зорях. Но продолжаю собирать факты. Вот и сейчас на соседних с Горой буграх правобережья Калитвы позванивает белыми иголками инея лёгкий морозец, а здесь вы гуляете в тёплом дыхании её подземелий...

... Это — ещё один из обуховских ериков. Небольшой по протяженности, он, тем не менее, потрясающе живописен. Протянувшись вдоль улицы и утопая в деревьях, он почти всегда зеркален — сюда не добирается ветерок... Многочисленные лодки всегда в боевой готовности у его берегов. А сюжетов там — тьма...

...Не люблю указывать место в названии фотоснимка. Но тут — другой случай. Все хутора дельты Дона обладают неповторимым колоритом. Прежде всего — из-за близости воды. И если уже говорить о «Донской Венеции», так надо иметь ввиду именно эти хутора, а не Старочеркасск, и, тем более, не район Раздорских склонов (ну, последнее — это вообще перл одного товарища, не буду упоминать всуе).

...Вновь и вновь возвращаются мои мысли к этой речушке. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что это действительно небольшое чудо... Посудите сами — многие её «товарки», не в силах пробежать свои последние километры до Дона, — тонут, поникают в рыхлых песках, исчезая иногда без следа... А Песковатка весело поигрывает солнечными зайчиками среди сыпучих песков — таких сыпучих, что из них частенько тракторами вытаскивают завязшие «по самое не могу» навороченные джипы. А ей, Песковатке, всё нипочём.

По легенде, на этом самом месте, на высоком берегу лежал большой красный камень, а на нём любил сиживать Степан Тимофеевич Разин и любоваться Доном... Сейчас уже и камень другой тут лежит, хотя тоже красный; и Дон мимо течёт, хотя, по правде говоря, тоже не тот... И хотя совсем другие корабли по Дону проплывают; однако, — вот тут преемственность прослеживается, — тоже, можно сказать, «за зипунами»...

Сколько уже у меня коротких рассказиков на эту тему, но вот опять захотелось поделиться... На этот раз речь пойдёт о утренней прогулке в пойменном лесу в Шолоховском районе. Это настоящий пойменный лес, я на этом делаю акцент. И всё потому, что здесь, в верховьях, река не стеснена всяческими перегородками–гидроузлами и поэтому ведёт себя, как полагается нормальной реке — разливается весной; образует классические перекаты и плёсы, пробивает себе новые русла...